Кратко о статье: Снаряжение войска в походе, выбор пути и транспорта, подстерегающие опасности, а также мелкие хитрости, делающие путешествия комфортнее.

Снабжение и выживание в походе

Военные действия недаром именуют «походами». Прежде чем одолеть врага, до него нужно добраться. И часто переход оказывается труднее и опаснее битвы. Плохо спланировав марш, можно зайти очень далеко... и в самом неожиданном направлении. Карл XII, к примеру, шел брать Москву. Но из-за стратегических просчетов в планировании похода шведы были разбиты, а король с трудом нашел убежище в Турции.

Снаряжение

В наши дни туризм прочно ассоциируется с походной палаткой. Кочевники пересекали степь в крытых кибитках, а на стоянках ставили юрты. Но путники в старину очень редко брали с собой что-то подобное. Ведь, в отличие от туристов, они не стремились уйти от цивилизации, а хотели лишь максимально быстро попасть из пункта «А» в пункт «Б». Шатры много весили, а их установка, как и строительство шалашей, требовала времени, которое разумнее было потратить на дорогу.
Кочевые племена скотоводов и охотников никуда не спешили, перемещаясь в среднем на километр в день. Их жилища подолгу оставались на одном месте. Но герой не может позволить себе такие темпы продвижения. У принцессы, которую он должен спасти, могут появиться внуки.
При необходимости на ночь путники располагались под открытым небом, завернувшись в плащи возле прогоревшего костра. Но куда чаще стучались в чьи-то двери и просились на ночлег. В романах герои неделями пересекают абсолютно пустынную местность. В реальности же все пригодные для земледелия регионы были населены. В средневековой Европе, более или менее достоверным отражением которой являются большинство фэнтези-миров, плотность населения не опускалась ниже 10 человек на квадратный километр. Но даже в северной части Руси, где она была впятеро меньше, деревни из 2-3 дворов стояли не дальше 5-10 км одна от другой. В любой стране с умеренным климатом за день путник должен бы миновать не одно поселение.
Конечно, если в Англии разбойничий Шервудский лес путник пересекал за несколько часов, то у нас встречались (и встречаются) лесные и заболоченные массивы, в которых можно было блуждать сутками. Но и там попадались хутора бортников, охотничьи сторожки и хижины отшельников. До темноты странник наверняка мог достигнуть ближайшего жилья. Остаться ночью без крыши над головой можно было, лишь намеренно избегая людей либо заблудившись.
Об оплате за ночлег в те времена беспокоиться не приходилось: денег все равно почти ни у кого не было. И уж во всяком случае, их не требовали за такие пустяки. Хозяин почти наверняка пускал странников, если не в дом, то в хозяйственные постройки. Постоялые же дворы и гостиницы появились лишь в позднем средневековье, и найти их можно было почти исключительно в городах.
Шатры возили с собой знатные господа, брезговавшие останавливаться в кишащих насекомыми крестьянских хибарах. Нуждались в них и воины. Колонне из тысяч солдат трудно было найти достаточное количество изб для постоя.
Но многие армии, как в средние века, так и в новое время считали палатки излишеством, на ночь разжигая костры, либо разбредаясь по ближайшим деревням. В любом случае, осенью в Европе войска распускались или отправлялись «на зимние квартиры». То есть занимали дома обывателей. Лишь изредка отряды, занятые осадой, с наступлением холодов сооружали себе бараки.
Из прочего снаряжения важнейшую роль играет «оружие выживания». Имея инструменты, позволяющие резать и рубить дерево, рассекать гибкие прутья и стебли, путешественник может построить себе укрытие. А наличие метательного снаряда при удаче позволит решить продовольственную проблему.
Оружие выживания должно быть легким и, по возможности, универсальным: охотничий нож, мачете, кукри, топорик. Но очень многочисленные группы (такие, как римский легион) могли позволить себе брать в дорогу и менее необходимые инструменты: лопаты и заступы для земляных работ, пилы, рабочие топоры и даже гвозди. Их наличие позволяло, например, соорудить плоты для преодоления водной преграды.

Путь

Чтобы попасть из одного места в другое, нужно знать дорогу. Но карты в средние века были почти такой же исключительной редкостью, как и люди, умеющие их читать. Картами пользовались ученые-географы. И только. Крестоносцы отправлялись отвоевывать Святую Землю, руководствуясь лишь устными описаниями маршрута.
Даже лучшие атласы в то время могли дать только примерное представление об относительном расположении крупнейших объектов. Причем далеко не всегда правильное, ведь составлялись карты на основании тех же самых устных описаний: строго на глаз. Лишь в 17 веке усовершенствованные методы определения географических координат позволили французскому королю узнать, какова же площадь его королевства. Надо сказать, он был очень разочарован.
Александр Македонский взял с собой в поход лучших географов Эллады. Но и их познания оставляли желать лучшего. Горный Гиндукуш греки перепутали... с Кавказом. Естественно, Александр заблудился и, действуя в Афганистане, не имел ни малейшего представления, где находится. Впрочем, его это не волновало. Просто шел, куда глаза глядят, и завоевывал все подряд.
Если путник придерживался крупных дорог, ему достаточно было спрашивать у встречных, которая из них ведет к цели. Но там, где дороги сменяются тропами, этот метод уже не работает.
Если безопасный путь неизвестен, болото придется обходить. Но ведь еще неизвестно, как далеко оно простирается.
Каждому ясно: глупо пытаться пройти напрямик в горах. Но может показаться, что в лесу достаточно будет придерживаться направления, — ведь местность почти везде проходима. Конечно же, это не так. Лес иссечен густой сетью небольших рек и покрыт пятнами болот. Реки можно перейти вброд. Но броды еще требуется найти. А ведь берегом не пойдешь: там то овраг, то трясина, то бурелом, то непролазные заросли. Да и брод не всегда оказывается в том месте, где он, как кажется с суши, быть должен. Искать переправу через холодную реку методом проб и ошибок — удовольствие ниже среднего.
Конному форсировать водные преграды приятнее. Там, где есть брод, всадник окажется на другом берегу, даже не замочив ног. А если брода нет — лошадь переплывет реку (правда, тут уж наезднику и седельным сумкам придется искупаться). Но нужно еще найти место, где конь сможет спуститься к воде.
Характерно, что жители Тибета и Гималаев изобрели снегоступы и солнцезащитные очки, спасающие от снежной слепоты, но не обзавелись никаким альпинистским снаряжением. С точки зрения скорости продвижения к цели поиск удобного обходного пути выигрышнее, чем штурм каменной стены с помощью веревок и крючьев.
Путешествия по дикой местности были возможны только при наличии проводников. Выступить в этом качестве мог любой местный житель. Но очень мало людей в старину знали местность дальше одного перехода одного перехода от своего села. Проводников постоянно требовалось менять.

Транспорт

Сухопутный транспорт в старину был представлен колесными повозками с гужевой тягой, а также верховыми и вьючными животными. Повозки предназначались только для движения по дорогам и только с самой малой скоростью. Ведь у них не было рессор, а колесные оси делались из дерева. Быстроходные экипажи, в которые был смысл запрягать хороших лошадей, появились лишь к 16 веку. До этого времени при движении рысью или галопом пассажиры в повозке вынуждены были стоять, иначе скамейки немедленно бы отбили седокам то, на чем они сидят.
Перемещение верхом также не всегда было оправдано с точки зрения удобства и скорости. Ведь о лошади требовалось заботиться. В случае использования подножного корма один из каждых двух или трех дней (и все ночи) даже очень выносливое животное должно было полностью посвящать решению собственных проблем. И это в случае, если подножный корм был.
С другой стороны, скакун делал путешествие намного более комфортным и позволял всаднику сберечь силы. Возить припасы в переметной суме куда приятнее, чем таскать их самому. Особенно важным это было для воинов, почти никогда не носивших в пути ничего, кроме собственного оружия. Ведь оно тоже весило немало.

Вода

Вода относится к числу самых актуальных потребностей. В день человек потребляет ее втрое больше по весу, чем сухой пищи. Носить с собой запасы воды тяжело. А ведь и в далеком прошлом хрустальные ручьи да чистые, как слеза, озера встречались реже, чем хотелось бы. В большинстве водоемов вода была мутной, пахла тиной и кишела всяческими мелкими монстрами.
По возможности, путники стремились набирать воду из колодцев. В дикой местности проводник мог указать родники. Но все равно кишечные расстройства буквально косили армии на марше. В фэнтези, правда, такие неприятности настигают только героев Сапковского.
Римские легионеры для очищения воды носили с собой фляги с уксусом, а монголы — волосяное ситечко, позволяющее отцедить хотя бы песок. Но никакой гарантии эти методы не давали.

Опасности

Считается, что в глуши опасно, но в большинстве случаев это будет преувеличением. Вероятность несчастного случая в лесу не выше, чем в городе, и дикие звери не страшнее уличного движения. Другое дело, что получение травмы в дикой местности куда чаще ведет к печальным последствиям для пострадавшего. Человек, вывихнувший ногу, может погибнуть, не получив помощи.
Клаузевиц высоко оценивал действия Наполеона в России: корсиканец не только не проиграл ни одного сражения, но и смог после этого уйти. Пусть и без армии.
Среди главных опасностей, угрожающих путешественнику, следует упомянуть холод, голод и жажду. Мороз недаром стоит на первом месте: он может убить или искалечить за считанные часы. Но холод не страшен подготовленным людям. Тот, кто запасся теплой одеждой и сытной пищей, знает, как соорудить укрытие и развести огонь.
На Руси в средние века зимние походы считались нормой. Не напугала русская зима и монголов. Замерзают обычно потерявшие снаряжение и ослабевшие от голода солдаты уже разгромленных армий. Или беспечные путники, внезапно застигнутые снежной бурей.
Участие «генерала Мороза» в истреблении наполеоновской армии относится к числу мифов. Сам Наполеон отзывался о российском климате так: «Осень, как в Фонтенбло. Сказками о русской зиме можно напугать только детей. Почему под Москвой не сажают виноград?». Во время отступления французов, происходившего в октябре и ноябре, стояла необычно сухая и теплая для наших мест погода. Морозы ударили лишь к началу декабря, когда остатки «Великой Армии» ушли за Березину. Но к этому моменту 150 тысяч ее солдат уже попали в плен, а 400 тысяч погибли.
Голод также оказывается чаще всего следствием какого-то другого несчастья. Его призрак редко встает перед людьми здоровыми и вооруженными. Если только другие вооруженные люди не загнали их в угол.
Жажда же безжалостно косит моряков. Но на суше, как правило, опаснее не отсутствие воды, а ее плохое качество. Даже пустыня страшна не столько малым числом колодцев, сколько тем, что самые опытные караванщики и кочевники-бедуины легко могут заблудиться в песках и не найти эти источники.
В пустыне нет никаких ориентиров. Нет вообще ничего постоянного. Барханы движутся и меняют очертания. И при этом огромные песчаные «волны» полностью закрывают обзор. Караван может пройти совсем рядом со спасительным оазисом и не заметить его. Вершины пальм невидимы за гребнями барханов. Даже дым не всегда выдаст человеческое поселение. В пустыне очень мало топлива, и очаги разжигаются редко.

Пища

В течение многих тысячелетий люди не задумывались о создании запасов продовольствия на дорогу. Напротив, племена отправлялись в путь именно затем, чтобы найти пищу. Но такой способ пропитания плохо соответствует быстрому продвижению к определенной цели.
В фэнтези верховые животные могут быть весьма необычными.
Если предполагается приключение более существенное, чем загородный пикник, то дорожные запасы должны быть удобными для хранения и переноски. То есть обезвоженными.
В старину самым распространенным видом «сухого пайка» было зерно. Римлянин брал с собой по 600 граммов пшеничной крупы на день пути. На привалах легионеры растирали зерно в муку и пекли лепешки в золе. Это требовало времени, труда и наличия ступки, но подмоченное во время переправы зерно всегда можно просушить. С сухарями или готовой мукой такой номер уже не пройдет.
Японцы, проявив лучшие качества своего народа, изобрели полуфабрикат: сваренный, а затем высушенный рис. Воин брал с собой шелковый рукав, аккуратно разделенный завязками на равные секции, вмещающие дневные пайки по 450 граммов крупы. При отсутствии возможности развести огонь ее можно было жевать, просто запивая водой.
На Руси припасы были несколько разнообразнее и состояли из толокна, сушеной рыбы и сала. Европейцы находили такой рацион удивительно скудным. Римская традиция ушла, и рыцари не любили ограничивать себя в походах. Потому и не могли понять, как русские армии за 30 дней проходят 1000 километров в любое время года.
Ламы — единственные, кроме собак, животные, одомашненные американскими аборигенами, использовались и для переноски грузов.
Речь не случайно зашла о том, какие припасы носил с собой именно воин. Небольшие группы путешественников редко нуждались в специальном «дорожном» продовольствии. В давние времена путник просто заходил в первый попавшийся дом, где получал пищу и кров.
Закон гостеприимства ныне кажется слишком фантастичным даже фантастам. Может ли быть, что хозяин не только кормил незнакомца (причем из враждебного племени), но и одаривал его, чем мог, и даже был готов защищать? В свое время это было столь же естественно, как и закон кровной мести. Иначе никто не мог бы даже покинуть свою деревню.
Странник, идущий открыто, не охотящийся на чужой территории (это было бы браконьерством), пользовался чем-то вроде дипломатической неприкосновенности. И, так как человек до возникновения государства обладал правами только как член своего рода, войдя в дом, гость временно получал статус родича хозяина.
Разорить же кого-либо гостеприимство не могло — путешествовали в древности редко. Зато возможность если не послушать, то хотя бы рассмотреть пришельца из дальних земель могла стать лучшим развлечением за много месяцев.
В феодальную эпоху отказ путнику все еще считался дурным тоном, но от гостя уже ждали платы, пусть и не в денежной форме. Монахи обещали молиться за хозяина, нищие — скрыться с глаз долой, а крестьяне и мастеровые в меру сил помогали в работе.
Во многих случаях, вместо того чтобы преодолевать водные преграды, удобнее плыть по реке.
Само собой, рыцарь со своей «командой» в любой деревне мог распоряжаться имуществом крестьян, как своим собственным. Но в пределах разумного. То есть взять можно было столько, сколько съедят люди и кони. Если рыцарь угонял скот или забирал зерно возами, в ближайшем будущем его ожидал серьезный разговор с превосходящими силами местных феодалов.
Скрыться от возмездия в средние века, кстати, было почти невозможно. Даже самое общее описание позволяло преследовать человека через всю страну. Чужак бросался в глаза, его запоминал каждый встречный.
Крайне легкомысленное отношение к вопросам снабжения в Европе было связано с тем, что феодальные армии, как правило, насчитывали немного людей, и их походы были скоротечны. Небольшие расстояния, мягкий климат и высокая плотность населения позволяли войску почти всегда рассчитывать на «местные средства».
Тем не менее, «уставы» средних веков обязывали рыцаря иметь с собой припасы на 40 дней. Ведь добывать продовольствие дорогой можно, только двигаясь. Достаточно вспомнить Спартака, дважды прошедшего Италию из конца в конец без всякой военной необходимости. Его армия одержала множество побед, но при этом не могла осаждать города. Голод начинался немедленно, стоило ей остановиться. Конечно же, без запасов пищи Спартак не мог надеяться перейти Альпы. Да и зачем? Отнять хлеб у германцев было бы еще сложнее.

Плохая организация снабжения может уничтожить армию скорее, чем это сделает враг. Еще более уязвима для тягот пути небольшая группа. Это очень актуально для миров фэнтези, где полководцы и путешественники почти никогда не задаются столь низменными вопросами. А ведь пытаясь без шапки форсировать покрытый ледником перевал, острые уши отморозить особенно легко.

Информация взята отсюда